Богам – божье, людям – людское - Страница 110

110

– Сто пятьдесят два!

– Так, значит… – Корней поскреб в бороде. – Бурей, чего пленный сказал? Сколько еще осталось?

– Еще голов пятнадцать – двадцать должно быть, они на ладье вверх по Случи ушли. И еще должны быть на другом берегу, но точно он не знает, говорит, что много, примерно столько же, сколько и здесь.

– Это выходит, что их аж три сотни набирается? Что-то многовато… – Лука с сомнением покачал головой. – Три сотни собрать… ладно, где-то набрали, но провести их сюда…

– Ну! – подхватил десятник Фома. – Пограбить и ближе можно было! Чего сюда-то приперлись? И как дорогу узнали? Ладно, Княжий погост – место известное, ладно, Ратное – наезженная дорога есть, а как же до лесных селищ-то дорогу вызнали?

– А вот так же! – Бурей сделал пальцами правой руки такое движение, словно что-то ломал или выворачивал. – Погостных людишек попытали да вызнали! Мне пленный рассказал: Вацлав ихний еще с одним… как-то звали… не помню, себе Ратное взяли, а остальные, у которых людишек менее двух десятков, жребий метали – кому какое селище грабить. Пытаных людишек себе в проводники взяли и расползлись.

– Да это-то понятно! – Лука все никак не мог успокоиться. – Но как они три сотни через Волынь провели?

– Не через Волынь, а через городненские земли! – досадливо поправил Корней. – Кхе! Значит, так: подробно объяснить не могу – сам всего не знаю, – но ляхов через себя пропустил князь Всеволод Городненский, а понадобились ляхи здесь, чтобы отсюда помощь в Заприпятье не пришла. Полоцкие князья, пока Мономашичи в Степи половцев гоняют, вроде бы собираются от Турова Заприпятье отторгнуть и устроить там Пинское княжество, которое им в помощь против Киева будет. Может быть, и не так задумано, можно только гадать, но Борис Полоцкий, Святослав Витебский и Рогволд Друцкий, возможно, уже осадили Пинск, Слуцк, другие города… Непонятно только, почему Всеволод Городненский в это дело ввязался, он же на сестре Мстислава Киевского Агафье женат. Не должен он был бы против Мономашичей идти.

Сообщение Корнея, ничего в общем-то не объяснив, вызвало оживленный обмен мнениями – каждый стремился хоть что-то высказать по поводу сложившейся ситуации.

– А ну, тиха-а!!! – Корней хлопнул ладонью по столешнице. – Успеете еще князьям косточки перемыть! Нам сейчас не о них, а о здешних делах помыслить надо! Пока мы тут рассуждаем, на том берегу Случи ляхи веси грабят, а нам, хоть разорвись, и здесь сидеть надо, чтобы последних ляхов изловить, и на тот берег с помощью подоспеть нужно!

В горнице опять повис многоголосый говор. Корней немного помолчал, слушая десятников, видимо, не уловил в их высказываниях конструктива и оборвал общий говор командным голосом:

– Слушайте приказ! Здесь остается Михайла с первой полусотней младшей дружины. С ним останутся десятники Егор и Глеб со своими людьми – они повадку отроков хорошо поняли и с Михай… с сотником Михаилом у них разлада не случится.

– Это каким-таким сотником? – недоуменно спросил Лука, но Корней вопрос проигнорировал.

– Старшим назначаю десятника Егора, и хоть наизнанку вывернитесь, но командира ляхов возьмите живьем. Нам надо знать: сколько точно ляхов на том берегу, что они делать собирались и, самое главное, где, как и когда они будут переправляться через Припять. С пленными, скотиной и прочей добычей это будет долго и трудно, не подумать об этом они не могли.

– Сделаем! – Егор коротко кивнул. – Куда потом идти?

– Усадьбу боярина Опары ты ведь знаешь? Вот туда и подходи. Или мы там будем, или весть для тебя оставим. Теперь ты, Леха! Да не ты! – Корней отмахнулся от Лехи Рябого. – Вот этот Леха… тьфу, запутаешься тут с вами! Ты Алексей… э-э Дмитрич. У погостных обормотов десятников нет. Один убит, другой ногу сломал… Бурей, ты его смотрел, что с ним?

– Плохой перелом, – выдал диагноз Бурей. – Может на всю жизнь хромым остаться. Я, конечно, вправил, в лубок уложил, но… не знаю.

– Ну вот. Кхе! Лех… Алексей, бери погостных ратников под себя. И построже с ними, вояки, конечно, дерьмовые, но нам и такие сгодятся. А вот теперь ты, Леха, слушай. На погосте надо кого-то оставить, чтобы пригляд был, так что я у тебя Ефрема и Василия забираю. И не гляди на меня так! Кому же еще тут приглядывать, как не сыновьям ратнинского старосты?

Леха Рябой лишь вздохнул, но возражать не стал.

– Теперь ты, Лука! – продолжил Корней. – У тебя как с лесовиками срослось?

– Ну, любви особой, конечно, нет, однако со стариками беседовал и не один раз. Съездил еще…

– Стой-стой-стой! – Склонность Луки Говоруна к пространным рассуждениям была Корнею прекрасно известна. – Пользу от тебя они нынче узрели?

– Оно, конечно, так, но…

– Вот и ладно! Лесовики с нами в поход хотят, но просят отдать им ляшское оружие, у самих-то только луки с топорами, а если у кого что-то из оружия и доспеха имеется, так все дедовское-прадедовское. Пора тебе, боярин Лука Спиридоныч, полусотником становиться! Бери под свою руку всех лесовиков, что с нами пойдут.

– Гм… – Впервые на Мишкиной памяти Лука Говорун промедлил с ответом, потом встал, отвесил Корнею поклон и только после этого заговорил: – Благодарствую, господин воевода, все исполню с надлежащим тщанием… Сколько и чего назначаешь в уплату за ляшское оружие для моей дружины?

«Однако! Как выражался один персонаж «Бриллиантовой руки»: «Куй железо, не отходя от кассы». Вот и первая боярская дружина в Погорынье образовалась. Хотя нет, не первая – вы же, сэр, в дружине боярыни Градиславы воеводствуете! Интересно, а как она отреагирует на рекрутирование Лукой ее подданных?»

110